koriolans

В тексте пьесы доктор ставил скучный диагноз - "мозговая лихорадка"
На премьере спектакля диагноз общими усилиями "слегка" трансформировался в "разжижение мозгов".
Шло время (куда? зачем?). В Китае вспыхнул очаг атипичной пневмонии. Весь мир был в шоке и ожидал худшего. Доктор стал ставить диагноз "атипичное разжижение мозгов".
Потом доктору стало неинтересно все время ставить один и тот же диагноз, и он задумался об улучшении достигнутых на медицинском поприще успехов.
И вот сегодня, не без помощи мерзкого Грегори из сериала "Хата", наконец, родилось абсолютно бессмысленное, но звучное: "Атипичная субдуральная нейрофиброволчанка".
Записываю не только чтобы поделиться радостью, но и чтобы не забыть сие, ибо я тот еще Винни-Пух - длинные слова не держатся у меня в голове ни фига...

Эх, было это всего пять с половиной лет назад, но...
Какие все молоденькие, энергичные, заводные! Кажется, что целая жизнь прошла с тех пор!

Когда вдруг, внезапно умирает молодой знакомый тебе человек, испытываешь шок.
Когда умирает старик, то воспринимаешь это не то чтобы как должное, но все-таки с некоторым отстраненно горьким чувством.
Страшна не смерть, страшно умирание. Как песок сыпется сквозь пальцы, и вот уже в руке не осталось ничего, кроме нескольких песчинок, а все же надеешься, что можно продлить, запечатлеть, остановить!.. Но тень уже нависла, и ее невозможно не видеть...

( Страшное и многобуквенное )

Я тогда еще не был в театре. То есть был - как зритель - но взгляд снаружи и взгляд изнутри не пересекаются, как параллельные прямые. 
Как вспомнить тогдашнее свое впечатление, как отделить его от того взгляда, который прирос ко мне за эти 12 лет?
Попробуем.

Подходил к концу репетиционный период "Эвридики" по пьесе Ануя. Период этот длился невообразимо долго. По рассказам тех, кто в нем участвовал с самого начала, - чуть ли не с момента создания театра. Подходил к концу очередной, кажется девятый, сезон. Чтобы спектакль не развалился за лето, не родившись, надо было "собрать" то, что есть, и показать это хотя бы "своим" и ограниченному кругу тех, кому можно показывать полработы.

1998 год. Июнь. Жара. Закончилась летняя сессия четвертого курса. Мне 21.
В душном зале (тогда еще не было не то что кондиционера - не было еще и мысли о нем), почти без декораций, на костюмном подборе, большей частью без музыки прошло то, что можно было бы назвать "предпремьерным прогоном". Премьера состоится почти через год, когда станет ясно, к чему привести всю эту махину, чтобы она не рухнула на зрителя всем своим весом, а взлетела и подняла его за собой.
Кажется, "Эвридика" - самая длинная пьеса Ануя. 100 страниц.
Прогон идет четыре с лишним часа. Все это время от происходящего не оторваться - так жить внутри ануевского текста, чтобы зритель забыл о духоте и сценической условности, и тем более технической недоделанности, могут только в Доджях.
Маленький Орфей и мадемуазель Эвридика под пристальным взглядом господина Анри.
"Жизнь не пощадила бы Орфея и Эвридику. Только в смерти может жить любовь," - говорит загадочный Анри.
"Я никогда бы не перестал любить Эвридику. Я ненавижу смерть," - отвечает ему Орфей, только что снова потерявший свою любовь.

Тогда, тем летом, нас привели в тупик - финала спектакля не было. Орфей уходил умирать, чтобы в смерти воссоединиться со своей Эвридикой, зажигался свет, к зрителям выходила Наталья Васильевна и говорила: что дальше - она не знает. Было только одно ощущение - категорическое несогласие с финалом пьесы. Но что ему противопоставить? Как сделать так, чтобы зритель не шел топиться в Фонтанку от такого "оптимизма"? На эти вопросы ответа не было.

Через год финал появился. Были разные его варианты, технически достаточно сложные, но остался придуманный в ночь накануне премьеры - внешне простой, но удивительно светлый. С ним спектакль и жил 9 лет - с 10 апреля 1999 года по 17 мая 2008 года. 61 раз Орфей навеки соединялся с Эвридикой, а Анри, вопреки воле Ануя, оставался ни с чем.

К моему величайшему восторгу и удивлению, мне посчастливилось участвовать в этом чуде - за два месяца до премьеры я пришел в студию при театре, и мне доверили роль полицейского, который приносит письмо на "суд" и читает его вслух. Это моя самая маленькая и самая незаметная роль - но от этого не менее любимая.

Скоро два года, как мы не играем "Эвридику". Кажется, надежд на ее восстановление почти нет...

Но музыка остается с нами

Тема Орфея



Тема Эвридики



Тема Анри

Слава Богу, все закончилось!..
С чистым сердцем снимаю замок с предыдущего поста.
В этом выложу то, что получилось в результате трех суток почти непрерывного труда - и, наконец, отправлюсь спать.



Как я и предполагал, в программу юбилея этот ролик не попал, но мне он очень нравится (нескромно, конечно, но на скромность сейчас просто нет сил). Кроме того, не хочется, чтобы моя работа и работа Ильи Божко, который оказал мне неоценимую помощь в "доводке" видео, пропала даром.
Спасибо всем, кто поддерживал и помогал.
Если отойду от грани нервного срыва, на которой я находился последние дни, напишу что-нибудь еще.

Если исключить наш театр, то больше 25 раз я видел только один спектакль - "Макбет" в БДТ.
Сейчас, по прошествии лет 7-8 с того момента, как его сняли с репертуара, я все больше понимаю, что зрелище было так себе. Не плохое, ни хорошее. Среднее.
Но было в нем что-то загадочное и притягивающее, то, из-за чего меня снова и снова тянуло в темный зал, где в туманном дыму возникнут ведьмы и начнут свой загадочный танец-кривляние.
Сейчас я ясно осознаю, что больше половины обаяния спектакля составляла его музыка. Одна тема, повторяющаяся с разными вариациями, затягивающая и манящая, сулящая сказочные богатства и оставляющая ни с чем - наедине с вечностью.

Мы дни за днями шепчем: "Завтра, завтра".
Так тихими шагами жизнь ползет
К последней недописанной странице.
Оказывается, что все "вчера"
Нам сзади освещали путь к могиле.
Конец, конец огарок догорел!
Жизнь- только тень, она - актер на сцене.
Сыграл свой час, побегал, пошумел -
И был таков. Жизнь - сказка в пересказе
Глупца. Она полна трескучих слов
И ничего не значит.

Когда-то я ходил в театр с диктофоном и записывал "Макбета" целиком. Там было почти ничего не слышно, кроме музыки. Да и не так уж важно все остальное. Собственно, запись эта - все, что осталось у меня от того действа. Сегодня удалось оцифровать начало кассеты. Я почти счастлив. Делюсь (там слышно где-то с 15-й секунды):



И еще один фрагмент:



UPD.

Прошли два прогона. На одном (сегодняшнем) я присутствиовал в качестве зрителя. Удалось немного поснимать. В основном фрагменты с n_actor . 
Как говорят, некоторым полработы не показывают. Поэтому смотреть рекомендуется только после трезвой оценки своих умственных способностей :-))) А завтра премьера моего состава. На месте доктора во втором и третьем роликах буду я. Ждем-с.

А у нас в квартире интернет! И пишу впервые из своей комнатушечки. Спать пора - а я никак не оторвусь.
Повешу что ли хоть видео ради такого случая.
Начну с самого главного. Того, что просто должно быть выложено. 
Качество ужасающее, но есть только такое. Дело не в качестве, дело в сути.

Мы встретились с создателем пьесы "Дом, который построил Свифт" Григорием Израилевичем Гориным 21 мая 2000 года, за 25 дней до того, как он встретился со своим Создателем. Все, что сохранилось на память об этой встрече, - вот это полутораминутное видео.